Борьба с эпидемиями в России в XI-XVI веках
В 2020 году современное общество столкнулось с такими, казалось, давно забытыми понятиями, как “карантин”, “изоляция”, “санитарный кордон” и тому подобными. Давайте же заглянем вглубь времён и посмотрим, какие в России были эпидемии, как с ними боролись, какие наработки потом оставались, как работал вообще механизм борьбы с эпидемиями?
И первое, что мы можем отметить: эпидемии в России происходили с незапамятных времён. Так, ещё Лаврентьевская летопись пишет о событиях 1092 года (здесь и далее язык летописей адаптирован):
Предивное чудо представлялось в Полоцке. Ночью слышался топот, бесы, точно люди, стеная, рыскали по улице. Если кто выходил из дома, желая увидеть, тотчас был невидимо уязвляем бесами ракою и от этого умирал, и никто не осмеливался выходить из дому. Затем бесы начали днём появляться на конях, а не было их видно самих, видны были только коней их копыта. И так они ранили людей в Полоцке и его области. Поэтому люди и говорили, что это навьи бьют полочан.
Сейчас учёные предполагают, что это было отравление спорыньей, отсюда и видения “бесов”. Но далее эта напасть перекинулась на Киев, где с февраля по ноябрь от болезни умерло 7 тысяч человек — а это уже масштабы эпидемии.
В 1128 году несчастье произошло уже в Новгородской земле, там был голод, который вызвал болезни, скорее всего тиф, люди гибли прямо в домах, “от смрада нельзя было выйти”. И новгородские бояре в качестве хоть какой-то борьбы с погибелью решили “нанять особых людей, чтобы возить мертвецов из города”. Это можно считать первой мерой в России для противодействия распространения эпидемии. Вообще болезни и эпидемии приходили на нашу землю с пугающей регулярностью — 1158 год, 1162-й, 1187-й, 1229-й, 1230-й и так далее.
Понятно, что население воспринимало несчастья как божью кару и молилось, либо бежало из мест, поражённых эпидемией. Несмотря на это, инфекционные болезни собирали обильную жатву: так, в Смоленске в 1230-1232 годах умерло от неизвестной болезни (возможно, от тифа или чумы) 32 тысячи человек.
Однако настоящее испытание обрушилось на Русь во времена “Чёрной Смерти”, мировой пандемии чумы 1346-1353 годов. Чума пришла в Европу из Крыма, где в тот момент татары осаждали Кафу (Феодосию). Внезапно в войске татар появилась неизвестная эпидемия, выкашивавшая их ряды. И тогда, по свидетельству Габриеля де Мюсси, хан Джанибек не нашёл ничего лучше, чем перекидывать катапультами трупы за стены осаждённого города. В результате войско хана, начавшее в буквальном смысле слова вымирать, отступило от стен, а генуэзцы, сидевшие в Кафе, покинули город и вернулись в Италию. Инкубационный период чумы может длиться до 37 дней, и, судя по всему, Чёрная Смерть была лёгочной, а не бубонной формой чумы, и передавалась воздушно-капельным путем. В результате в 1347 году чума ударила по Италии, а далее перекинулась на страны Европы.
И именно в годы Чёрной Смерти для борьбы с пандемией была применена новая мера, доселе в Европе не применявшаяся. Венеция в 1347 году ввела карантинную стоянку для судов, прибывающих из регионов, поражённых чумой. Слово карантин переводится просто — “сорок дней”. То есть судно, прибывшее в Венецию, должно пробыть на специальной стоянке 40 дней, дабы венецианцы убедились, что на корабле нет заражённых чумой. С учётом того, что инкубационный период у лёгочной формы чумы не превышает 37 дней — мера более чем полезная, позволяющая с высокой степенью вероятности выявить заболевших.
Сами ли венецианцы додумались до этой идеи, или позаимствовали её у кого-то — споры идут до сих пор. Вполне возможно, они творчески переработали опыт, накопленный в еврейских гетто, либо вычитали подобную меру в сочинениях древнеримского врача Галена, который рекомендовал так бороться с чумой.
В Россию же чума пришла в 1351 году. Первой жертвой болезни стал Псков. Слово новгородскому летописцу: “Того же лета бысть мор зол в граде Пскове и по селам, смерти належащи многи; мроша бо люди, мужи и жены, старый и младыи, и дети, и попове, и чернци и черници”.
В городе началась паника. Жители обратились к новгородскому архиепископу Василию спасти их, отслужив молебен в Псковском соборе и благословив горожан. Василий прибыл в Псков, отслужил молебен, но заразился и по дороге домой скончался. В Новгороде большая толпа пришла на прощание с Василием, и естественно, теперь уже эпидемия чумы началась и в Новгороде.
Поскольку о карантине в русских землях не слышали, а о требованиях гигиены представление у наших предков было своеобразное, мор распространялся со страшной скоростью. Не зная, что делать, псковитяне и новгородцы решили, что их так наказывает Бог, и организовали охоту на ведьм. Состоялось несколько “аутодафе” обвинённых в чёрной магии горожанок. Однако это, как ни странно, не помогло.
В 1352 году чума добралась до Киева, Смоленска, Чернигова, в 1353-м от чумы умер московский князь Симеон Гордый.
Осложнялось всё тем, что по России ударило сразу два штамма чумы — и лёгочный, и бубонный. С небольшими перерывами чума терзала Русь до 1364 года. Количество жертв неизвестно, но их было очень много — только в Москве и окрестностях умирало от 70 до 150 человек в день.
В 1387 году чума буквально уничтожила Смоленск — в живых осталось только 5 человек. Летопись беспристрастно свидетельствует: “Только выидоша из города пять человек, да город затвориша”.
Из многочисленных эпидемий чумы были сделаны определённые выводы. Во-первых, стало понятно, что чума- это “прилипчивая” (заразная) болезнь, и что человек, контактировавший с больным, или взявший его вещи, с большой степенью вероятности умирает.
Поэтому вещи умерших чаще всего сжигали на костре. Именно костры стали первой “пробой пера” в череде противоэпидемиологических мероприятий. На пути движения заразы разводились гигантские огни, поскольку бытовало мнение, что огонь убивает носящуюся в воздухе инфекцию. Костры на тот момент не были заставами или кордонами, их задачей было просто “очистить воздух” от возможной заразы.
Понятно, что мера эта хоть и была в определённой степени логичной, но всё же неэффективной и ошибочной. В одном она только помогала — человек, видевший костры, понимал, что где-то там началась эпидемия, и в том направлении двигаться не стоит.
Второй мерой, столь же неэффективной, стала охота на ведьм. Если в Европе в чуме обвинили евреев, после чего начались масштабные еврейские погромы, то на Руси евреев было мало, и относились к ним равнодушно. Поэтому на Русской равнине в эпидемии стали виноваты ведьмы, колдуны, и… татары. К последним претензий накопилось и помимо чумы.
Пожалуй, ещё одной мерой, появившейся, правда, чуть позже, в XV-XVI веке, и оказавшейся эффективной в профилактике болезней (в том числе и инфекционных), стало большое распространение бань. В банях мылись с мылом (“от мытия мыльного тело чистое живет”), кроме того — после бани обязательно надевали чистое белье: “чистое мытие и частое переменение платия вшам множиться не дает”.
В 1581 году была открыта первая царская аптека, а с 1672 года аптечная отрасль была монополизирована государством. И со второй половины XVI века (1550–70-е годы) во время эпидемий в России появились первые карантины. Так, во время эпидемии оспы в Пскове на заставах стояли сторожа, чтоб “стерещи от мору”. В поражённых мором городах устраивались и внутренние карантины, дома, где была эпидемия, опечатывали, и “улицу заперети с обеих концов”. Священникам теперь запрещалось посещать и отпевать больных. Единственное, что можно поставить в укор власти — то, что не отменялись крестные ходы и молебны, которые позволяли заразе распространяться с большой быстротою.
Таким образом, бани, улучшившееся медицинское обслуживание и карантины сыграли заметную роль в борьбе с эпидемиями, однако явно недостаточную.
Нередко из городов и местностей, поражённых болезнью, народ часто в ужасе бежал, но попадал из огня да в полымя, причём в прямом смысле слова — “а которые люди побегаша из града тех беглецов хватать и жечь”. Жгли их не из-за нарушения, а как потенциальных источников и переносчиков заразы.